Читать книгу - "Четыре тысячи недель. Тайм-менеджмент для смертных - Оливер Беркман"

14. Болезнь человека

оэтому за многими нашими проблемами, связанными со временем, стоит фантазия, заключенная в названии книги, на которую я ссылался в первой главе: Master Your Time, Master Your Life" ("Освой свое время, освой свою жизнь"), написанной гуру тайм-менеджмента Брайаном Трейси. Причина, по которой время кажется такой борьбой, заключается в том, что мы постоянно пытаемся овладеть им, чтобы занять позицию доминирования и контроля над нашей разворачивающейся жизнью, чтобы наконец-то почувствовать себя в безопасности и защищенности и перестать быть такими уязвимыми перед событиями.

Для некоторых из нас эта борьба проявляется в стремлении стать настолько продуктивными и эффективными, чтобы больше никогда не испытывать чувства вины за то, что разочаровываем других, или не беспокоиться о том, что нас уволят за неудовлетворительную работу; или чтобы не столкнуться с перспективой умереть, не реализовав свои самые большие амбиции. Другие люди вообще воздерживаются от начала важных проектов или интимных отношений, потому что не могут вынести беспокойства, связанного с тем, что они взяли на себя обязательства, которые на практике могут оказаться счастливыми, а могут и не получиться. Мы тратим свою жизнь на борьбу с пробками и малышами за то, что они имеют смелость отнимать у нас время, потому что они являются грубым напоминанием о том, как мало мы на самом деле контролируем свое расписание. И мы гонимся за высшей фантазией овладения временем - желанием к моменту нашей смерти действительно иметь значение в космической схеме вещей, а не быть мгновенно растоптанными ногами наступающих веков.

Мечта о том, чтобы однажды взять верх в наших отношениях со временем, - самое простительное из человеческих заблуждений, ведь альтернатива так тревожна. Но, к сожалению, именно альтернатива и есть истина: борьба обречена на провал. Поскольку количество времени у вас ограничено, вы никогда не достигнете властной позиции, когда сможете справиться с любым требованием, которое вам предъявят, или реализовать все амбиции, которые покажутся вам важными; вместо этого вы будете вынуждены делать сложный выбор. А поскольку вы не можете диктовать или даже точно предсказывать многое из того, что происходит с той конечной долей времени, которую вы получаете, вы никогда не почувствуете, что надежно управляете событиями, защищены от страданий, готовы ко всему, что может произойти.

Временная жизнь

Но более глубокая истина за всем этим кроется в загадочном предположении Хайдеггера о том, что мы не получаем и не имеем времени вообще - вместо этого мы и есть время. Мы никогда не одержим верх в наших отношениях с моментами нашей жизни, потому что мы - не что иное, как эти моменты. Чтобы "овладеть" ими, нужно сначала выйти за их пределы, отделиться от них. Но куда нам идти? "Время - это вещество, из которого я сделан", - пишет Хорхе Луис Борхес. "Время - это река, которая несет меня по течению, но я и есть река; это тигр, который уничтожает меня, но я и есть тигр; это огонь, который поглощает меня, но я и есть огонь". Невозможно выбраться на безопасный берег реки, когда река - это вы. А значит, незащищенность и уязвимость - это состояние по умолчанию, потому что в каждый из моментов, когда вы неизбежно являетесь собой, может произойти все, что угодно: от срочного электронного письма, разрушающего ваши планы на утро, до тяжелой утраты, которая сотрясает ваш мир до основания.

Жизнь, сосредоточенная на достижении безопасности по отношению ко времени, когда на самом деле такая безопасность недостижима, может в итоге оказаться лишь условной - как будто смысл вашего рождения все еще лежит в будущем, за горизонтом, и ваша жизнь во всей ее полноте может начаться, как только вы приведете ее, по выражению Арнольда Беннета, "в надлежащее рабочее состояние". Как только вы очистите палубу, говорите вы себе; как только вы внедрите лучшую систему личной организации, или получите диплом, или вложите достаточное количество лет в оттачивание своего мастерства; как только вы найдете свою вторую половинку или заведете детей, или как только дети покинут дом, или как только произойдет революция и установится социальная справедливость - вот тогда вы наконец почувствуете контроль, сможете немного расслабиться и обретете истинную значимость. А до тех пор жизнь неизбежно похожа на борьбу: иногда захватывающую, иногда изнурительную, но всегда на службе у какого-то момента истины, который еще в будущем. Швейцарский психолог и исследователь сказок Мари-Луиза фон Франц, написавшая в 1970 году, передала потустороннюю атмосферу такого существования:

Возникает странное отношение и ощущение, что человек еще не в реальной жизни. В данный момент он делает то или иное, но будь то [отношения с] женщиной или работа, это еще не то, чего хочется на самом деле, и всегда есть фантазия, что когда-нибудь в будущем произойдет настоящее... Единственное, чего боится такой тип мужчин, - это быть привязанным к чему-либо. Это потрясающий страх быть прижатым к земле, полностью выйти из пространства и времени и остаться уникальным человеком, каким он является.

"Полностью войти в пространство и время" - или даже частично, что может быть так далеко, как никто из нас никогда не достигнет, - значит признать поражение. Это значит позволить своим иллюзиям умереть. Вы должны признать, что всегда будет слишком много дел; что вы не сможете избежать сложных решений или заставить мир двигаться с желаемой скоростью; что ни один опыт, и в первую очередь близкие отношения с другими людьми, никогда не может быть гарантирован заранее, что все пройдет безболезненно и хорошо, и что с космической точки зрения, когда все закончится, это все равно не будет иметь большого значения.

И в обмен на согласие со всем этим? Вы получаете возможность быть здесь. Вы получаете возможность по-настоящему приобрести жизнь. Вы получаете возможность тратить свое ограниченное время на несколько вещей, которые имеют для вас значение , сами по себе, прямо сейчас, в этот момент. Возможно, стоит подчеркнуть, что все это не является аргументом против долгосрочных начинаний, таких как брак или воспитание детей, создание организаций или реформирование политических систем, и уж точно не против борьбы с климатическим кризисом; это одни из тех вещей, которые имеют наибольшее значение. Но это аргумент в пользу того, что даже эти вещи могут иметь значение только сейчас, в каждый момент работы, независимо от того, достигли ли они